Суд Божий Над Епископом
Были и лето и осень дождливы; Были потоплены пажити, нивы; Хлеб на полях не созрел и пропал; Сделался голод; народ умирал.
Но у епископа милостью неба
Полны амбары огромные хлеба;
Жито сберег прошлогоднее он:
Был осторожен епископ Гаттон.
Рвутся толпой и голодный и нищий
В двери епископа, требуя пищи;
Скуп и жесток был епископ Гаттон:
Общей бедою не тронулся он.
Слушать их вопли ему надоело;
Вот он решился на страшное дело:
Бедных и ближних из дальних сторон,
Слышно, скликает епископ Гаттон.
"Дожили мы до нежданного чуда:
Вынул епископ добро из-под спуда;
Бедных к себе на пирушку зовет", -
Так говорил изумленный народ.
К сроку собралися званные гости, Бедные, чахлые, кожа да кости;
Старый, огромный сарай отворен: В нем угостит их епископ Гаттон.
Вот уж столпились под кровлей сарая Все пришлецы из окружного края...
Как же их принял епископ Гаттон? Был им сарай и с гостями сожжен.
Глядя епископ на пепел пожарный, Думает" "Будут мне все благодарны;
Разом избавил я шуткой моей Край наш голодный от жадных мышей".
В замок епископ к себе возвратился, Ужинать сел, пировал, веселился,
Спал, как невинный, и снов не видал... Правда! но боле с тех пор он не спал.
Утром он входит в покой, где висели Предков портреты, и видит, что съели
Мыши его живописный портрет, Так, что холстины и признака нет.
Он обомлел; он от страха чуть дышит... вдруг он чудесную ведомость слышит:
"Наша округа мышами полна, В житницах съеден весь хлеб до зерна".
Вот и другое в ушах загремело: "Бог на тебя за вчерашнее дело!
Крепкий твой замок, епископ Гаттон, Мыши со всех осаждают сторон".
Ход был до Рейна от замка подземный; В страхе епископ дорогою темной
К берегу выйти из замка спешит: "В Реинской башне спасусь" (говорит).
Башня из реинских вод подымалась; Издали острым утесом казалась,
Грозно из пены торчащим, она; Стены кругом ограждала волна.
В легкую лодку епископ садится; К башне причалил, дверь запер и мчится
Вверх по гранитным крутым ступеням; В страхе один затворился он там.
Стены из стали казалися слиты, Были решетками окна забиты,
Ставни чугунные, каменный свод, Дверью железною, запертый вход.
Узник не знает, куда приютиться; На пол, зажмурив глаза, он ложится...
Вдруг он испуган стенаньем глухим: Вспыхнули ярко два глаза над ним.
Смотрит он... кошка сидит и мяучит; Голос тот грешника давит и мучит;
Мечется кошка; невесело ей; Чует она приближенье мышей.
Пал на колени епископ и криком Бога зовет в иступлении диком.
Воет преступник... а мыши плывут... Ближе и ближе... доплыли... ползут.
Вот уж ему в расстоянии близком Слышно, как лезут с роптаньем и писком;
Слышно, как стену их лапки скребут; Слышно, как камень их зубы грызут.
Вдруг ворвались неизбежные звери; Сыплются градом сквозь окна, сквозь двери,
Спереди, сзади, с боков, с высоты... Что тут, епископ, почувствовал ты?
Зубы об камни они навострили, Грешнику в кости иx жадно впустили,
Весь по суставам раздернут был он... Так был наказан епископ Гаттон.
Rate this article
Сказка Баба-Яга и Кощей Бессмертный
