Весенняя Сказка
Чудный светлый мир, - но злобой чародея Он в глубокий сон от века погружен,
Посвящается Екатерине Ильиничне Мамонтовой
Чудный, светлый мир... Ни вьюг в нем, ни туманов,
Вечная весна в нем радостно царит...
Розы... мрамор статуй... серебро фантанов,
Замок - весь прозрачный из хрустальных плит...
У подножья скал - сверкающее море...
Тихо льнет к утесам сонная волна
И, отхлынув, тонет в голубом просторе,
И до дна прозрачна в море глубина...
А за cветлым замком и его садами
От земли, нахмурясь, в небосклон ушли
Великаны горы снежными цепями
И по темным кручам лесом заросли.
И лесная чаща да лазурь морская,
Как в объятьях, держат дивную страну,
Тишиной своею чутко охраняя
И в ее пределах - ту же тишину.
Чудный светлый мир, - но злобой чародея
Он в глубокий сон от века погружен,
И над ним, как саван, высится, синея,
Раскаленный зноем, мертвый небосклон.
Не мелькнут в нем чайка снежной белизною,
Золотому солнцу подставляя грудь;
Не промчатся тучки дымчатой грядою
К отдаленным скалам ласково прильнуть.
Все оцепенело, все мертво и глухо,
Как в могиле глухо, как в могиле спит:
Ни одно дыханье не встревожит слуха,
Ни один из чащи рог не прозвучит.
В воздухе, сверкая, замер столб фонтана,
Замер мотылек над чашечкой цветка,
Пестрый попугай - в густых ветвях каштана,
В чаще леса - лань, пуглива и дика.
Точно этот замок, рощи и долины,
Пурпур этих роз и белизна колонн -
Только полотно сверкающей картины,
Воплощенный в красках, вдохновенный сон.
Точно тот, кто создал этот рай прекрасный,
Жизнь и разрушенье в нем остановил,
Чтоб навек свой блеск, и девственный и ясный,
Он, как в день созданья, свято б сохранил...
Посмотри: как змейка, лестница витая
Поднялась в чертог, и тихо у окна
Спит в чертоге том царевна молодая,
Словно ночь прекрасна, словно день ясна.
До земли упали косы золотые,
На щеках - румянец, и порой, чуть-чуть
Вздрогнув, шевельнутся губки молодые
Да тревожный вздох подымет слабо грудь.
Темный бархат платья резко оттеняет
белизну плеча и нежный цвет ланит,
Знойный день в уста красавицу лобзает,
Яркий луч отливом на кудрях горит...
Сон ее тревожит тягостные грезы -
Посмотри: печаль и страх в ее чертах,
Посмотри: как жемчуг, тихо льются слезы,
Словно сжечь хотят румянец на щеках!
Снится ей, что там, за этими хребтами,
Истомлен путем и долгою борьбой,
Молодой красавец с темными кудрями
Силится пробиться через лес густой...
Плащ его в лохмотьях и окрашен кровью,
А лесу - что шаг, то смерть ему грозит,
Но на трудный подвиг призван он любовью,
И его нога по кручам не скользит...
О, как он устал!.. Какой прошел далекий
Бесконечно тяжкий и суровый путь!
Хватит ли отваги для борьбы жестокой,
Выдержит ли битву молодая грудь?
Но - победа!.. В мраке тягостных сомнений
Светлый луч блеснул, окончен долгий спор, -
И уже гремит по мрамору ступеней,
Все слышней, все ближе звук шагов и шпор!..
Словно вихрь коснулся сонного чертога,
Словно дождь весной по листьям пробежал -
И, светлей и краше молодого бога,
Гость давно желанный перед ней предстал.
И предстал, и обнял, и прильнул устами -
Жаркими устами к трепетным устам,
И ответа молит страстными речами,
И тяжелый меч сложил к ее ногам.
"Милая! - он шепчет, - я рассеял чары,
Я развеял власть их, этих темный сил;
Грозно и сурово сыпал я удары,
Оттого, что много верил и любил!
О, не дли ж напрасно муки ожиданья!
Милая! проснися, смолкнула гроза!" -
Долгое, любовью полное лобзанье -
И она открыла ясные злаза!..
Старое преданье... Чудное преданье...
В нем надежда мира... Мир устал и ждет,
Скоро ль день во мгле зажжет свое сиянье,
Скоро ли любовь к страдающим сойдет?
И она сойдет, и робко разбегутся
Тучи с небосклона - и в ее лучах
Цепи сна, как нити, ржавея, порвутся,
И затихнут слезы, и замолкнет страх!
Светел будет праздник - праздник возрожденья,
Радостно вздохнут усалые рабы,
И заменит гимн любви и примиренья
Звуки слез и горя, мести и борьбы!
1881-1882
