Адельстан
Рыцарь в замок Аллен входит: Все в нем прелесть - взор и стан; В изумленье всех приводит Красотою Адельстан.
День багрянил, померкая, Скат лесистых берегов;
Реин, в зареве сияя, Пышен тек между холмов.
Он летучей влагой пены Замок Аллен орошал;
Терeма зубчаты стены Он в потоке отражал.
Девы красные толпою Из растворчатых ворот
Вышли на берег - игрою встретить месяца восход.
Вдруг плывет, к ладье прикован, Белый лебедь по реке;
Спит, как будто очарован, Юный рыцарь в челноке.
Алым парусом играет Легкокрылый ветерок,
И ко брегу приплывает С спящим рыцарем челнок.
Белый лебедь встрепенулся, Распустил криле свои;
Дивный плаватель проснулся - И выходит из ладьи.
И по Реину обратно С очарованной ладьей
Поплыл тихо лебедь статный И сокрылся из очей.
Рыцарь в замок Аллен входит: Все в нем прелесть - взор и стан;
В изумленье всех приводит Красотою Адельстан.
Меж красавицами Лора В замке Аллене была
Видом ангельским для взора, Для души душой мила.
Графы, герцоги толпою К ней стеклись из дальних стран -
Но умом и красотою Всех был выше Адельстан.
Он у всех залог победы На турнирах похищал;
Он вечерние беседы всех милее оживлял.
И приветны разговоры И приятный блеск очей
Влили нежность в сердце Лоры - Милый стал супругом ей.
Исчезает сновиденье - вслед за днями мчатся дни:
Их в сердечном упоенье И не чувствуют они.
Лишь случается порою, Что, на воды взор склонив,
Рыцарь бродит над рекою, Одинок и молчалив.
Но при взгляде нежной Лоры Возвращается покой;
Оживают тусклы взоры С оживленною душой.
Невидимкой пролетает Быстро время - наконец,
Улыбаясь возвещает Другу Лора; "Ты отец!"
Но безмолвно и уныло На младенца смотрит он,
"Ах! - он мыслит, - ангел милый, Для чего ты в свет рожден?"
И когда обряд крещенья Патер должен был свершить,
Чтоб водою искупленья Душу юную омыть:
Как преступник перед казнью Адельстан затрепетал;
Взор наполнился боязью; Хлад по членам пробежал.
Запинаясь, умоляет день обряда отложить.
"Сил недуг меня лишает С вами радость разделить!"
Солнце спряталось за гору; Окропился луг росой;
Он зовет с собою Лору Встретить месяц над рекой.
"Наш младенец будет с нами: при дыханье ветерка
Тихостуйными волнами Усыпит его река".
И пошли рука с рукою... День на холмах догорал;
Молча, сумрачен душою, Рыцарь сына лобызал.
Вот уж поздно; солнце село; Отуманился поток;
Черен берег опустелый; Холодеет ветерок.
Рыцарь все молчит, печален; Все идет вдоль по реке;
Лоре страшно; замок Аллен С час как скрылся вдалеке.
"Поздно, милый; уж седеет мгла сырая над рекой;
С вод холодный ветер веет; И дрожит младенец мой".
"Тише, тише! Пусть седеет Мгла сырая над рекой;
Грудь моя младенца греет; Сладко спит младенец мой".
"Поздно, милый; поневоле Страх в мою теснится грудь;
Месяц бледен; сыро в поле; Долог нам до замка путь".
Но молчит, как очарован, Рыцарь, глядя на реку...
Лебедь там плывет, прикован, Легкой цепью к челноку.
Лебедь к берегу - и с сыном Рыцарь сесть в челнок спешит;
Лора вслед за паладином; Обомлела и дрожит.
И, осанясь, лебедь статный легкой цепию повлек
Вдоль по Реину обратно Очарованный челнок.
Небо в Реине дрожало, И луна из дымных туч
На ладью сквозь парус алый Проливала темный луч.
И плывут они, безмолвны; За кормой струя бежит;
Тихо плещут в лодку волны; Парус вздулся и шумит.
И на береге молчанье; И на месяце туман;
Лора в робком ожиданье; В смутной думе Адельстан.
Вот уж ночи половина; Вдруг... младенец стал кричать.
"Адельстан, отдай мне сына!" - Возопила в страхе мать.
"Тише, тише; он с тобою. Скоро... ах! кто даст мне сил?
Я ужасною ценою За блаженство заплатил.
Спи, невинное творенье; Мучит душу голос твой;
Спи, дитя; еще мгновенье, И навек тебе покой".
Лодка к брегу - рыцарь с сыном Выйти на берег спешит;
Лора вслед за паладином, Пуще млеет и дрожит.
Страшен берег обнаженный; Нет ни жила, ни древес;
Черен, дик, уединенный В стороне стоит утес.
И пещера под скалою - В ней не зрело око дна;
И чернеет пред луною Стрешным мраком глубина.
Сердце Лоры замирает; Смотрит робко на утес.
Звучно к бездне восклицает Паладин: "Я дань принес!"
В бездне звуки отразились; Отзыв грянул вдоль реки;
Вдруг... из бездны появились Две огромные руки.
К ним приблизил рыцарь сына... Цепенеющая мать,
Возопив у паладина Жертву бросилась отнять
И восклинула: "Спаситель!..." Глас достигнул к небесам:
Жив младенец, а губитель Ниспровергнут в бездну сам.
Страшно, страшно застонало В грозных сжавшихся когтях...
Вдруг все пусто, тихо стало В глубине и на скалах.
